СКРОМНЫЙ МАТЕРИНСКИЙ ПОДВИГ

С героиней моего сегодняшнего рассказа мы встретились в середине декабря, накануне празднования освобождения главного города нашего региона от немецко-фашистских захватчиков. Наверное, поэтому воспоминания о том времени и стали главной темой нашего разговора. Точнее, не воспоминания, а трогательное повествование о скромном и в то же время великом подвиге ее матери, сумевшей сохранить в то лихое время детей, а затем и выучить их, дать хороший старт для самостоятельной жизни.
Позволю себе небольшое отступление. Мы сейчас много говорим и пишем о детях войны, о том, как нелегко им пришлось, сколько тягот и лишений легло на их плечи. Но почему-то только вскользь рассказываем об их родителях, в основном, о матерях, которые сами, полураздетые, изнемогающие от непосильной работы, отрывая от себя последний кусок, смогли поставить на ноги детей, воспитать их уважаемыми людьми. Почему? Наверное, потому что их давно уже нет в живых. Но это не значит, что об этом не надо рассказывать. Наоборот, надо, хотя бы для того, чтобы их правнуки знали, кому они обязаны своим сегодняшним мало в чем знающем отказа детством.

Когда началась война, Галине Михайловне Барановой было 5 лет. Их семья жила в Пролетарском (так тогда он назывался) районе Калинина, недалеко от железнодорожного вокзала.
– 7 октября поступил приказ о срочной эвакуации, немцы подходили к городу по Старицкому шоссе, — вспоминает Галина Михайловна. — Отец к тому времени был уже на фронте, а мама работала на хлебозаводе пекарем, их отпустили в последнюю очередь. Прибежала она, собрала впопыхах нас с сестрой (она на 8 лет меня старше) и двинулись мы в Лихославльский район, где жил наш дедушка. Подошли к мосту через Волгу, а солдаты все на нервах, нас торопят, я по малости лет и не поняла, почему такая спешка. Только перешли на тот берег, раздался оглушительный грохот, это взорвали мост, вот только тут я испугалась…
Представьте, много ли могут унести с собой женщина и тринадцатилетний ребенок? О Галине речь не шла – ее саму впору нести было. Поэтому вплотную встал вопрос о пропитании.
— Приближаемся к какой-нибудь деревне, — продолжает вспоминать Галина Михайловна, — мама мне и говорит: «Ну давай, кормилица моя, иди проси». Так в пять лет я освоила первую профессию – нищенки (смеется). И подавали – хлеба, картошки, молока… Зима в том году ранняя была, уже в октябре снег срывался, слякоть, холод. Мама попросится в какой-нибудь дом переночевать, так хозяева нам, бедолагам, еще и самовар согреют, а, бывало, и картошкой накормят. Люди тогда намного добрее, отзывчивее были…
Почти две недели добирались женщина и две девочки до нужной деревни. Зато когда пришли, показалось, что в сказку попали. Им и баню истопили, и чаем с медом напоили, как призналась Галина Михайловна, мед этот показался им с сестренкой лучшим лакомством в мире. В деревне, где у дедушки кроме пчел было и другое хозяйство, жилось посытнее, не было страха, что сейчас налетят самолеты и начнут бомбить. Вот только недолго пришлось им такой спокойной жизнью наслаждаться – всего 2 месяца. Не успели освободить Калинин, как их мать вызвали на работу. Дед попросил в колхозе лошадь, довез до большака, а дальше добирались на попутках.
— Хоть и маленькая была, — рассказывает Галина Михайловна, — а хорошо помню, как выглядел город: сплошные руины, только по окраинам кое-какие домишки остались. К счастью, уцелел и наш двухэтажный деревянный дом, в котором жило 14 семей. Только не долго он простоял. Рядом вокзал был, который немцы по 8-10 раз в день бомбили. Только, бывало, из убежища выйдем — погреб такой, от какого-то купца оставшийся у нас во дворе был, как снова сирена воет, обратно бежим. Как-то раз сидим в этом погребе, в феврале дело было, слышим грохот страшный, как будто бомба в нашем дворе упала, оказалось, так и есть. Вышли, когда все кончилось, а дома-то и нет. Мама села и заплакала, мы рядом топчемся. Что делать, куда идти? Хорошо, нас мамина двоюродная сестра тетя Наташа к себе взяла. Так потом 8 человек в десятиметровой комнате два года и прожили. Но на этом наши беды не кончились – вскоре пришла похоронка на отца. Мама целую неделю, как мертвая, пролежала. И мы ее всячески утешали, и тетя Наташа, а у той самой к тому времени муж и сын на фронте погибли. Вот какие люди были…
Но военное время требовало, у многих было горе, встала мать Галины Михайловны опять к хлебной печке. 10 часов отстоят женщины, затем садятся на грузовой трамвай и едут на окраину дрова заготавливать, чтобы на смену хватило. Война поблажек на пол и возраст не делала. Кто-то скажет, что все равно женщине повезло: при хлебе ведь работала – сама сыта и детей накормит. Как бы не так! Выходят женщины через проходную со смены, а там строгий досмотр, и не дай, Бог, если у кого-то горелую корочку весом в 100 граммов и более найдут — все 3 года тюрьмы, там даже «воронок» постоянно дежурил (кстати, о таком же порядке мне рассказывала и моя бабушка, работавшая во время войны на хлебозаводе на Урале).
Поэтому не очень-то шиковали эти женщины, получая по 500 граммов хлеба на рабочую карточку и по 300 – на иждивенцев, детей то есть. Галина Михайловна до конца дней не забудет этого:
— Принесет сестра хлеб, мы его с голым кипятком мгновенно съедим и сидим, маму ждем. А она придет, усталая, мокрая, вроде бы не до нас ей, а все равно и поговорит, и приласкает, и утешит. Давали по карточкам тогда и сахар, крупу, масло подсолнечное, но в очень небольших количествах и постоянно что-то чем-то заменяли. Не удивительно, что вечно голодные были. На базаре тогда буханка хлеба 200 рублей стоила, мешок картошки – 800 рублей, а мама получала зарплату в 300 рублей и 140 рублей на нас двоих пенсию за папу. Вот как жили, сестра три года не училась – негде было.
Так в голоде и не всегда в тепле, но, главное, без больших потрясений, прошли два года. А затем в семье Галины Михайловны случилась беда: мама заболела воспалением легких, с огромным трудом удалось положить ее в больницу (их тоже в разрушенном войной городе не хватало). Нужен был хороший уход, усиленное питание, а где его возьмешь? И опять выручил дедушка: приехал, привез гостинцев – творогу, сметаны, меда, картошки. И еще он сделал семье дочери царский подарок. Посмотрел, в какой тесноте они живут, продал на базаре 2 пары собственноручно сшитых сапог (он был отличным сапожником, до революции, когда жил в Питере, даже лавку держал, в которой торговал обувью) и купил дочери с внучками комнату, так у них появилось собственное жилье. Маме в больнице воспаление легких вылечили и выписали инвалидом 2 группы: у нее оказалось больное сердце. Еще труднее в материальном плане стало жить, пенсия главы семьи составляла 230 рублей. А ведь надо было детей кормить, одевать, учить. К тому времени открыли железнодорожную школу, сестра Галины Михайловны окончила там 7 классов, выучилась на бухгалтера и уехала на остров Столобный работать в детской колонии бухгалтером. И сама Галина в 1944 году пошла в 1-й класс, все годы старалась учиться так, чтобы мать могла ею гордиться.
Была победа, были радость и слезы, казалось бы, жизнь должна была налаживаться. Только на деле остались все те же нищета и полуголодное существование. А в конце 40-х опять беда: сестра осталась одна с сыном на руках. Мальчик постоянно болел, денег не хватало – ситуация — хоть в петлю лезь. Но мама, теперь уже бабушка, не оставила дочь в беде, взяла к себе полугодовалого болезненного внука.
— Мы тогда питались очень скромно, — продолжает рассказ Галина Михайловна, — по заданию мамы я покупала осенью на базаре капусту, картофель. Капусту она заквашивала и до нового сезона овощей варила из нее щи, без мяса, естественно, на второе были пустые макароны. Но Валерке я каждый день покупала на базаре по поллитра молока. И так все пять лет, что он жил с нами. Выправился у нас, окреп…
После окончания школы поступила Галина Михайловна в железнодорожный техникум. Учиться старалась на «хорошо» и «отлично», потому что знала, когда ей исполнится 18 лет, перестанут выплачивать даже те 70 рублей мизерной пенсии за погибшего отца. И тогда им двоим без Галининой стипендии просто не выжить. Но чего больше всего боишься, как правило, то и случается.
— В ту сессию, — вспоминает Галина Михайловна, — пять экзаменов сдала на «хорошо» и «отлично», а за последний «тройку» получила. Иду по коридору, слезы лью. Я тогда маленькая, тощая была – кто такую на работу возьмет, а учиться дальше тоже невозможно, точнее, не на что. Навстречу – директор техникума. Спросил, по какому поводу слезы, объяснила, что ухожу из техникума. Он потребовал прекратить паниковать и, теперь вряд ли кто поверит, вынул из кармана двадцать пять рублей и дал мне, а через некоторое время устроил подрабатывать чертежницей. Да и мама остудила мой порыв, сказала, что будем подрабатывать: вязать подзоры, прошивки, перешивать и шить на заказ. Она у меня и раньше этим занималась, великая рукодельница была, и нас многому научила. А чертежницей я два года после занятий подрабатывала. Спать в два-три ночи ложилась, зато и платили неплохо – в 2 раза больше, чем раньше пенсию получала. Так и окончила техникум…
Получив диплом, поступила Галина Михайловна на работу в рамно-кузовой цех вагонного завода. Полегче зажилось их маленькой семье: в дом кое-какую мебель купили, сама немного приоделась. А мама всегда встречала с работы дочь горячим обедом, теплом в их маленькой квартире. И опять счастье было недолгим.
— Мама стала сдавать, но из последних сил старалась что-то делать, помогать мне. Умерла она у меня на руках, а было ей 54 года, — смахивает набежавшую слезу Галина Михайловна.
Были в жизни моей героини и другие потери, но были и радости, победы, достижения. Галина Михайловна заочно окончила институт торговли. Долгое время, до выхода на пенсию, работала на руководящих должностях в этой сфере, вырастила отличную дочь. После трагической гибели мужа не сломалась, нашла в себе силы жить дальше, трудиться и радоваться жизни. Встретился на ее пути и любимый человек, умный, внимательный, чуткий и мастер на все руки. Именно по его инициативе они приобрели домик в Заовражье, практически перестроили его. Сначала 3 года приезжали как дачники, теперь последние 10 лет Галина Михайловна живет там постоянно.
Теперь уже одна с тремя кошками и собакой, которую на произвол судьбы бросили соседи-дачники. Пока есть силы, обрабатывает огород, выращивает замечательную клубнику. Каждый месяц маму и бабушку навещают дочь и внучка. А много ли человеку надо для счастья, главное, быть нужным кому-то, постоянно трудиться и в любой ситуации с достоинством держать удар. Так всю жизнь учила Галину Михайловну Баранову ее мама.

Е. БЕРЕЗИНА.