Протоиерей Анатолий Волгин:жизнь до крещения и после

Священник… Пожалуй, каждый верующий постоянно имеет дело со священнослужителями и всегда может высказать суждение о том, что его привлекает или отталкивает в облике современного пастыря. Однако чаще люди размышляют о значении священника именно в своей жизни,и редко кто задумывается о том, каков духовный путь самого священника, насколько он сложен, в чем цель жизни пастыря. «Свое служение (а не «работу») считайте самым великим, славным и священным. Дорожите каждым днем, каждым часом и мгновением стояния пред Престолом Господним. Со страхом и трепетом совершайте то служение, к которому Небесные силы желают приникнуть(1 Пет.1, 12) и выше которого нет на земле…» – так напутствовал свой клир архиепископ Астраханский и Саратовский Филипп (Ставицкий)в далеком 1948 году, прошедший аресты и тюрьмы.Исполнение высоких обязанностей священства говорит нам об исключительности этого богослужебного долга, о великом подвиге священнодействия, почетной роли наставника и духовного руководителя верующих,а также о великом труде, так как духовная жизнь предполагает большую духовную работу над собой.Уверены, что настоятеля местного прихода храма преподобного Амвросия Оптинского отца Анатолия Волгина знают все кувшиновцы. В нынешнем году он отмечает 40-летний юбилей своего служения Богу, людям, в том числе 35 из них – на нашей кувшиновской земле. Поэтому сегодня мы решили поближе познакомить наших читателей с этим удивительно талантливым, интеллигентным, интересным, светлым и вместе с тем очень скромным человеком, который является активным участником духовно-нравственной жизни нашего города, района. Отец Анатолий любезно предоставил нам материалы своей автобиографии, размышления о жизненном пути.

Послевоенное детство – тяга к рисованию

Родился в Москве 1 августа 1946 года. Мы жили на Трифоновской улице в одноэтажном доме, где проживали со старшей сестрой моего отца и его братьями. Папа и родственники обзавелись семьями, народились детки, квартиру уплотнили, подселив соседку с дочерью, и все жильцы оказались в невероятной тесноте. Папа, мама, две старшие довоенные девочки и мы с братом – послевоенные, занимали семиметровую комнату. Отец благодаря высоким потолкам построил трёхъярусные нары и как-то так сумел оборудовать помещение, что у сестёр было место для учёбы, а у нас, малышей, – для игр. Родителям даже выдали поощрительные грамоты за хорошую организацию жилищного пространства и детских уголков! Дом не имел удобств, воду носили с колонки напротив, отапливались дровами, готовили на керосинке. За нашим забором располагалось Лазаревское кладбище, там, говорят, был воровской притон. Сталин после войны провёл амнистию, на свободу вышло много воров, бандитов-рецидивистов. И несмотря на всеобщую нищету, в том числе и нашу, к нам дважды залезали грабители. Мой дядя гнался за ними и даже стрелял в них из именного пистолета. Он работал в уголовном розыске инструктором по самбо. Наш дом смыло наводнением, которое произошло ночью в январе 1950 года. Лопнула центральная водная магистраль, пролегавшая под нами, и за два, три часа дома не стало! Мама проснулась от тревожного сна, включила свет и увидела струю глинистой воды, вытекавшей из-под двери. Она открыла дверь, и её чуть не сбил с ног поток мутной воды, хлынувший из коридора. Мама закричала, разбила двойные стекла окон и стала подавать через них нас – малышей, по пояс в воде взрослые несли детей по скользкой ледяной дороге. Пострадавших от наводнения постепенно расселили по коммуналкам в разных районах Москвы. Наша семья устроилась в Третьем Лаврском переулке в квартире, где проживали по соседству ещё три семьи, всего 20 человек. После семиметровой комнаты двадцатидвухметровая показалась нам хоромами! Шифоньером с занавеской разделили площадь на две части, в меньшую ушли жить сёстры, в большей разместились мы – братья с родителями. В этой коммунальной квартире был водопровод, на кухне газовая плита, туалет, хотя один на всех двадцать жильцов, но городского типа. А ещё был телефон! В те времена не многие могли похвастаться  наличием телефонной связи!
Лаврскими, Троицкими, Мещанскими наши улицы и переулки назывались потому, что до революции земля под ними принадлежала Троице – Сергиевой Лавре и как удобный вид собственности сдавалась в аренду мещанам. Я, конечно, в детстве ничего этого не знал, мне казалось, что название связано с лавровым венком, или с лаврушкой для готовки, или чтобы как -то там почивать на лаврах. Дома родители-атеисты не могли правильно нам рассказать о происхождении названий. Недалеко от нас находился Уголок Дурова. Он был маленьким, и таким крупным животным, как слон и верблюд в нём было тесно. Поэтому их время от времени выводили и прогуливали по нашим переулкам! Совсем близко с нами располагался дом-музей Васнецова, срубленный художником в виде старинного терема.
Раза два, три за лето после сильного ливня река Ниглинка, протекавшая в том районе по подземным коллекторам, выходила из берегов и затапливала огромные пространства в округе так, что весь транспорт стоял по много часов, образуя километровые хвосты. Можно было наблюдать забавные картинки, как элегантный мужчина в шляпе, пиджаке, белой рубашке и галстуке идёт по пояс в воде и несёт на вытянутой руке портфель, ботинки, брюки! Ну, что же делать, если куда-то нужно срочно попасть, а транспорт стоит?!
Здесь, в Лаврах, прошли двадцать пять лет моей жизни. У меня с детства обнаружились довольно яркие способности к рисованию и лепке. Родители, родственники и те, кто знал нас, видели во мне в будущем незаурядного художника, однако никаких попыток отдать меня учиться на художника не предпринимали. Как-то к папе пришла по вызову врач, а я за столом лепил коня. На неё моя скульптурка произвела большое впечатление. Она, узнав, что я нигде, ни в какой художке не учусь, забила тревогу! В результате летом 1958 года, выдержив огромный конкурс, я поступил в элитарную художественную школу им. Сурикова при Академии Художеств СССР.

Юность – время поисков

В шестидесятые годы в Советском Союзе стала резко меняться жизнь во всех её областях. В политической жизни после XX  съезда КПСС, разоблачившего культ личности в 1956, пошатнулись незыблемые коммунистические идеалы. Был открыт « Железный занавес», а VI Всемирный фестиваль молодёжи, прошедший летом 1957 года, стал взрывным событием для юношества, навсегда изменившим мир советских людей. В научной жизни происходило стремительное освоение космоса, начинал зарождаться бурный научно -технический прогресс. Были реабилитированы, заклеймённые как лженауки, кибернетика и генетика. С головокружительной быстротой развивались автоматика, радио и телемеханики. Менялось всё: образ жизни, вкусы, мода. Появился советский  андеграунд. В подполье печатался « самиздат». В среде художников начинались авангардные поиски новых форм и идей. В воздухе пахло весной перемен! Будущее виделось фантастическим, как супер цивилизация. Молодёжь живо воспринимала новое и, опережая время, неслась в мечтах в XXI век.Я тоже был молодым и бесшабашно с головой ушёл в поиски революционных идей, новых форм, новой среды обитания. В Суриковской школе нам было душно от прессующих нас догм соцреализма. Приходилось раздваиваться : на уроках тени предков- Репина, Сурикова, Поленова, вне школьных стен – Шагал, Кандинский, Малевич. В последних классах СХШа сблизился со старшими ребятами, закончившими ту же школу, что и я. Их лидер, Лев Нусберг, создал группу « Движение», к которой ненадолго примкнул и я. Среди разнообразных художественных открытий XX столетия конструктивизм представлялся мне тогда наиболее привлекательным направлением, которое могло завоевать и по-новому организовать окружающую среду и пространство. А идеи кинетики и синтеза искусств сулили множество неизведанных изобразительных возможностей. В это время, в возрасте 17 -18 лет, я находился в периоде Богоискательства. Я не был ещё христианином, но верил во Вселенский Божественный Разум, и мои религиозно- философские идеи находили своё воплощение в моих космических фантазиях.
Чтобы быть свободным и иметь возможность заниматься любимым искусством, поступил в полиграфический институт на художественное отделение. Там получил профессию художника-графика и стал успешно работать в разных издательствах, зарабатывая на жизнь книжными журнальными иллюстрациями, оформительскими работами, плакатами, много передач проиллюстрировал на телевидении.
В те же годы проснулся в обществе интерес к старинным иконам. Я со своим товарищем начал предпринимать поисковые экспедиции в Подмосковные области и привозил оттуда замечательные образы очень высокого ремесленного уровня. Мне , как художнику- графику, техничность старинных изографов была видна и понятна и приводила в восхищение.

Принятие крещения

К 1967 году я созрел до твёрдого убеждения в том, что мне надо принять крещение в православной церкви. И когда пришёл в Великую среду в Пименовский храм возле метро Новослободская и сказал женщине за свечным ящиком, что хочу креститься, она обескуражила меня вопросом: кто будет моим крёстным и воспримет меня от купели? Дело в том, что среди моих родных и друзей не было ни одного верующего. Однако, совсем незадолго до того, я познакомился с удивительным человеком, который закончил ещё дореволюционный МГУ, а потом ещё институт Слова. И хотя наше, тогда единственное общение происходило на театральную и литературную темы, по обстановке и атмосфере в его квартире я догадался, что он человек церковный. Решился позвонить ему и просить быть моим восприемником. В ответ на просьбу услышал: «Толя,  я вас почти не знаю. Быть крёстным и почётно, и ответственно. Я не могу». Но, приблизительно через полчаса Глеб Сергеевич Лапшин-Ветский приехал на такси к храму и стал моим восприемником. Он посоветовал креститься с погружением, чтобы не стать « обливанцем», как презрительно таковых именуют староверы. И я, тогда очень изящный юноша, скрючившись в три погибели, умудрился всем телом поместиться в большой купели, полностью погрузившись в крещальные воды! Благодаря своему крёстному на следующий день познакомился с изумительной арбатской старушкой, которая легко согласилась стать моей крёстной матерью. Ольга Николаевна Вышеславцева, тайная монахиня в миру, о ней написана книга « Три жизни». Приняв святое крещение, я потерял всех старых друзей и знакомых, которые порвали дружбу со мной, однако обрел, по слову Христа, в десять раз больше!
Мои родители, которые очень нас, детей, любили, тоже не поняли меня, и поначалу был серьёзный конфликт между нами! Коммунист папа, как член партии, должен был как-то прореагировать на мой поступок, и он единственно, что мог придумать, это сообщить в КГБ на меня и ректору в институт. Но победила родительская любовь, и он не осуществил задуманное.

«Высшее призвание для мужчины в этой жизни – священство»

В том же 1967 году у меня произошло ещё одно важнейшее жизненное событие – я женился на своей сокурснице Нине Александровне Колчиной, которая стала моей спутницей на трудных  путях жизни уже пятьдесят третий год. Парадокс её судьбы в том, что она выходила замуж за художника, а стала попадьёй! При этом она с поразительной лёгкостью приняла и разделила мои духовные поиски, потом сознательно приняла православие, крестилась, а в 1980 году стала матушкой и согласилась разделить со мной тернистый путь священнослужителя в советское богоборческое время. И хотя была дочерью  замминистра среднего Машиностроения, не роптала на свою судьбу и не искала, не стремилась к обеспеченной комфортной жизни, довольствовалась тем что имела.
Осознанно принятое мной крещение полностью изменило моё сознание, видение смысла и цели жизни! Во-первых, близкое соприкосновение с иконами привело меня к убеждению, что лучшей реализацией моих художественных возможностей на пути служения Богу будет иконопись, во-вторых, моему сознанию открылся смысл слов апостола Петра: «Вы царственное священство…», и я понял, что высшим призванием для мужчины в этой жизни является священство! И поставил для себя целью стать священнослужителем. Но в советское время это сделать было не просто. Так, например, светская власть, беспардонно вмешиваясь в жизнь церкви, запрещала священноначалию принимать в семинарию юношей с высшим образованием, и поэтому Владыка Филарет/Вахрамеев/, будучи тогда ректором духовной академии, благословил меня искать священства внутри церковной ограды. В 1971 году меня приняли в храм, где служил мой духовник отец Николай Ведерников, в качестве алтарника на смешную зарплату. Но я писал по заказам иконы аналойного размера и за скромные суммы реализовывал их. Иногда заканчиваешь писать образ, впереди заказов нет – что делать, как дальше жить, на что? И вдруг опять откуда ни возьмись новая просьба написать иконку! Слава Тебе, Господи, слава Тебе! За годы, прошедшие до января 1980, я несколько раз предпринимал попытки принять священнический сан, но всякий раз светские власти вмешивались и не давали разрешения рукополагать меня в разных епархиях. Наконец архиепископ Курский и Белгородский Хризостом осуществил мою мечту, но спросил перед рукоположением меня: согласен ли я стать священником без прихода? Хотя это был страшный риск, быть тайным пастырем, я, не задумываясь, ответил, что готов! Господь уберёг меня и семью (у меня было тогда трое детей) от исповеднического пути, и Владыка рукоположил меня в сан дьякона в Рождественский сочельник, а в иереи — на второй день Рождества, после соборной двухнедельной практики отправил меня на приход в Казачью Лисицу.
Зима в тот год была лютая, храм не отапливался, пришлось хлебнуть горюшка! Прихожане могли ещё немного согреться возле буржуйки посреди церкви, а в алтаре отопительных приборов не было. Я включил тепловентилятор, он тут же перегорел. В крошечном домике священника, возле храма и кладбища, я в одиночестве коротал зиму и весну, поскольку семья осталась в Москве, сын учился в той же Суриковской школе, что и я. Правда, раза два в месяц я приезжал домой, а на весенние, осенние, зимние каникулы и всё лето мы жили вместе на приходе. Много интересного и не совсем обычного можно было бы рассказать о жизни и служении на первом приходе. Знаете, сейчас молодёжь не успеет опериться, а им уже подавай квартиру, приличную тачку, хорошую зарплату. Ничего этого не искали мы с матушкой. Я стал священником, мог полностью отдать себя на служение Богу и людям, и это удовлетворяло меня полностью. Не искал хорошего, благоустроенного места, а ставил задачей преобразить в таковое данное мне.
Через полгода Владыка Хризостом перевёл меня в маленький, вроде Кувшинова, городок Грайворон. Если я не скучал в Казачке, то здесь было трудов непочатый край. В чём заключается особенность священнического служения? В его универсальности. Священник, особенно в реалях советской действительности, должен быть человеком-оркестром. И чтец, и жнец, и на дуде игрец! Мне приходилось, помимо непосредственных своих обязанностей, быть проектантом, строителем, снабженцем, иконописцем, прорабом, писарем, учителем. Ещё взялся за создание большой теоретической и учебной работы по иконописанию. Для музыкантов здесь имеется прекрасное поле приложения сил и талантов.

Никола – скорый помощник: священническое служение на кувшиновской земле

В Грайвороне я прослужил три с половиной года. В 1984 году Владыка перевёл меня служить в промышленный город Старый Оскол, где пробыл ещё полтора года. Не буду перечислять дел, переделанных на этих трёх приходах, но архиепископ Ювиналий, сменивший на Курско-Белгородской кафедре Владыку Хризостома, под давлением светской власти стал разгонять ставленников своего предшественника, кого куда, а меня – за штат, с правом перехода в другую епархию. Надо отметить, что в советские годы действующих храмов было очень мало, а вакансий и того меньше. Я отметился у управделами МП и стал ждать у моря погоды. Знакомый епископ давал мне заказы на аналойные иконы, таким образом в течение полугода обеспечивал семью. Однако будущее было во мраке, и матушка Нина стала унывать. Как-то она молилась в Покровском храме, что в Медведкове, возле образа Николы, и поплакалась ему. Напомнила, сколько всего мы сделали для его храма в Грайвороне, и попросила не оставлять нас своими милостями. Вечером того же дня позвонил мне отец Владислав, который до меня служил в Василькове около восьми лет, и попросил принять приход, поскольку он переходит в другую епархию, а митрополит Алексий отпустит его, если только он найдёт себе замену. Сначала мы с матушкой отказались ехать в неведомую деревню, но, узнав, что храм посвящён Николе Угоднику, резко переменили своё решение и поехали в Калинин предстать пред ясны очи митрополита Алексия. Поистине Никола – скорый помощник…Утром обратились за помощью, а вечером уже получили. Дивны дела Твои, Господи! Кстати, совсем недавно мы записали диск DVD, где я рассказываю о 24-х чудесных историях, произошедших в моей жизни.
Какие первые впечатления от приезда в кувшиновский край? Впечатление крайней бедности. Мы поначалу всё возили из Москвы: и еду, и гвозди, и краску, ведь мы с 86-го по 90-е годы расписывали Никольский храм, и даже овощи, пока не обзавелись своим огородом. Я вовсе не расстроился, но было жалко бедный, бедный народ. Таскать множество всего на своём горбу пять км было трудно, приобрёл двухколёсный мотоцикл, стало легче! Потом купили Урал с коляской, несколько лет и зимой, и летом ездил на нём. Постепенно привык, привязался к людям, к месту.
Нашу здешнюю жизнь на приходе можно условно разделить на периоды: период росписи Никольского храма, формирования Никольской общины, которая в течение многих лет была костяком прихода и выполняла все основные церковные функции, также обустройства территории и быта вокруг храма; потом период развёрнутой сельскохозяйственной деятельности; затем период устроения молитвенного дома Троицкого прихода в Кувшинове, создание школ и устроение приходской жизни в городе; период строительства и обустройства Амвросиевского храма. Сейчас идёт период духовно просветительской и социальной деятельности прихода.
За 35 лет служения на кувшиновской земле мы сделали несколько кукольных постановок. Эту форму театрального искусства широко используем, потому что, будучи очень выразительной, она не так зависит от актёров, кукловодителей легко заменить , а текст существует на фонограмме. Кстати сказать, независимо от моих интересов в 2014 году одна новая художественная галерея устроила в Москве выставку «50 лет Движению», на которую меня попросили восстановить мою старую работу мобиль под названием «Начало». Мы выполнили просьбу, и кинетический объект, освещаемый светомузыкальной установкой, экспонировался на выставке. Прошло время, и на меня вышли организаторы новой выставки, которая состоится в середине февраля в Петербургском Эрмитаже, и попросили опять восстановить модель моей работы, чтобы увеличить её до четырёх метров и разместить в начале выставочного помещения.
Последние десять лет я увлёкся изготовлением витражей для Амвросиевского храма и приписного к нашему приходу храма Германа и Нила Столобенских в Соснице на Селигере. Витражи меня заинтересовали тем, что существующее изображение на них остаётся глухим и невидимым, пока не коснётся их свет. Свет оживотворяет витраж, как Дух Святый пробуждает к жизни творение. Помимо приходской настоятельской деятельности мне пришлось с июля 1996-го по июль 2011-го годов выполнять послушаниие благочинного Осташковского округа, в который входили Осташковский, Пеновский, Селижаровский, Кувшиновский районы, всего 26 храмов. Также с декабря 2000-го по январь 2017-го годов нёс послушание председателя Епархиального суда, являюсь членом Богословской комиссии и членом группы по организации процесса создания иконостаса Спаса- Преображенского собора в Твери на Советской улице.
Мне в жизни повезло, я имел счастье быть знаком с яркими священнослужителями нашего времени и удивительными христианами в миру, такими как митрополит Антоний Сурожский, протоиерей Александр Мень, протоиерей Дмитрий Дудко, протоиерей Владимир Смирнов, прекрасный православный писатель, протоиерей Николай Агафонов, богослов Борис Савич Бакулин, архимандрит Иоанн/Крестьянкин/, архимандрит Илия/Ноздрин/, архимандрит Алиппий /Воронов/и другие замечательные насельники Псково- Печорского монастыря, архимандрит Серафим/Тяпочкин/, схиигумен Савва/Потапов/, архимандрит Таврион/Батозский/, экзорцист, архимандрит Афиноген/Агапов/, великолепный регент Лаврского хора, архимандрит Матфей /Мармыль/, он преподал мне первые уроки церковного чтения.
Относительно священнического служения здесь отмечу, что в кувшиновском крае, или в любом другом месте, нам, священникам, положено – Богу служить, оглашенных крестить, крещёных миропомазывать, супружеские пары венчать, кающихся исповедовать, верных причащать, больных соборовать, умерших отпевать, дома освящать, проповедовать Слово Божие и толковать Его.

Наказ православным

Когда мы говорим слово церковь, то большинство представляют себе храм, в котором совершается традиционное, малопонятное богослужение, или под церковью понимают организацию со своими законами и своей иерархией. На самом деле, церковь – это народ Божий, глава которого Христос! Крещение вводит каждого в этот народ, и от каждого зависит, останется он у порога и дальше не пойдёт, или будет продвигаться всё ближе к Богу. И я хотел бы всем нам пожелать не топтаться на месте, а продвигаться всё ближе и ближе к Богу. Не уподобляться тем, для кого православие определяется двумя бессознательными событиями – крещением и отпеванием.