ПАМЯТЬ ТЕХ ЛЕТ НЕ СТЕРЕТЬ НИКОГДА…

Мы продолжаем, уважаемые читатели, рассказывать вам о людях, разделивших судьбу нашего города. Про Рудольфа Николаевича Зайцева официально не скажешь, что он «ровесник города», нет, он родился чуть раньше, чем появился на карте город Кувшиново – в 1936 году. Но про него можно смело сказать, что рос он вместе с городом, вместе с ним переживал его лучшие и худшие времена, вместе с ним испытывал ужасы войны и голод послевоенных лет. Итак, представляем вам город Кувшиново глазами Р. Н. Зайцева.

Родители
Николай Иванович Зайцев родился в семье рабочих писчебумажной фабрикиНиколай Иванович Зайцев родился в семье рабочих писчебумажной фабрики, и уже с юных лет знал, кем будет работать. Так и вышло, в свои 16 лет он, имея по тем временам хорошее – 7 классов – образование, пошел работать подручным сушильщика. Фабрикой в то время руководила еще Юлия Михайловна Кувшинова. Она, как известно, была женщиной справедливой, порядочной, работников своих не обижала. По словам сестры Николая Ивановича, она их даже одевала. Юношей Николай оказался способным, и вскоре стал сушильщиком.
Свою спутницу, или, если хотите, половинку, он встретил уже будучи зрелым мужчиной. В 1933 году, разменяв, как говорится, четвертый десяток, он женился на Елизавете Ивановне Качновой: привез девушку из деревни Бабино (Торжокский р-н – ред.). Не все в семье обрадовались тому, что Николай решил жить отдельно, но делать нечего. К этому времени в рабочем поселке Каменка шло активное строительство жилья, и Николаю дали квартиру на улице Молотова.
— Мне было года два-три, — вспоминает Рудольф Николаевич Зайцев. – Вышел на улицу погулять. Погулял, да и заблудился – смотрю вокруг: дома все одинаковые, палисадники светлые, ровные… Тут я, конечно, слезу уронил (улыбается). Женщина какая-то мимо шла, она и отвела меня домой.
Жила семья Зайцевых там недолго. Вскоре дали им квартиру на Кирпичной улице.
О тех годах нельзя сказать красиво
— В сорок первом Кувшиново обезлюдило, — продолжает рассказ Р. Н. Зайцев. — На Кирпичной улице осталась буквально половина жителей. В нашем доме, мы жили в кирпичном доме на втором этаже, четыре квартиры пустовали (всего их было восемь). В основном в городе остались старики: много семей вместе с фабрикой уезжали за Урал.
Николай Иванович не был военнообязанным – у него было слабое зрение. Но он все же понимал, что его все равно могут забрать на фронт. Предложение уехать вместе с семьей и фабричным оборудованием в Соликамск он отклонил: Елизавета Ивановна испугалась остаться с ребенком на руках в чужом городе, а тут все же мама недалеко, да и сестра жила в Поповихе.
На фронт Н. И. Зайцева забрали осенью 1942-го. Сначала он обучался военному делу в Калинине. В письмах писал, что служит во второй пулеметной роте, что скоро их отправят на передовую. Оттуда же, из Калинина, прислал он Елизавете Ивановне специальную военную карточку. «Лиза, — писал он в письме, — сохрани эту карточку. Если я не вернусь, Рудик будет получать пенсию».
Однажды, в январе 1943 года, Рудольф вместе с другими детьми поехал кататься на лыжах. «Это примерно там, где была ТЭЦ, там откос такой хороший, — поясняет Р. Н. Зайцев. – Покатались, ребята все уехали, а я остался. Только переехал железнодорожную линию, смотрю, эшелон идет. Из одного вагона кричат что-то, машут – а мне не разобрать. Поезд – старенькая такая «овечка» — как раз набирал ход». Когда мальчик вернулся домой, и мама налила ему кружку козьего молока, в дверь кто-то постучал. Вошла женщина и протянула Елизавете Ивановне записку. «Лиза, если можешь, приди на станцию. Я четыре часа бегаю по перрону – ищу знакомых. От поезда уйти не могу: не известно, когда он будет отправлен». Женщина в слезы: поезд-то только что ушел… «Мам, я тоже видел этот эшелон, — тронул Рудик ее за руку, — мне оттуда махали руками и кричали. Может, папа узнал меня?»
Письма приходить перестали. Елизавета Ивановна часто сама приходила на почту, где работала ее золовка. «Пишет?» — спрашивала та. «Нет», — со вздохом отвечала Лиза. – «А мне пишет», — язвила вредная родственница. На просьбу показать эти письма отказа не было. «Мы придем с мамой к тетке, она жила на улице Воровского, — рассказывает Р. Н. Зайцев, — а она сделает вид, что ищет письмо, но так и не находит». А потом из Поповихи пришла Наталья, сестра Елизаветы, принесла письмо от Николая Ивановича, пришедшее на ее адрес: «Наташа, — писал он, — что случилось? Я пишу Лизе, она не отвечает, почему? Я волнуюсь». Тут Елизавета Ивановна поняла, что золовка ее просто обманывала, перехватывала письма…
Николай Иванович Зайцев пропал без вести в боях подо Ржевом.
«Война прошла через меня, украла детские игрушки…»
— Дети войны… Что мы делали? Искали, где поесть, — рассказывает Рудольф Николаевич. – Мама, когда стало совсем тяжело, устроилась на работу в детприемник. Перед войной на нашей улице стоял такой тринадцатый дом – сейчас его нет. Сначала он пустовал, потом там жило какое-то подразделение солдат, а позже сделали детприемник. Туда привозили детей с фронта – бывало, даже очень маленьких, грудничков почти. Их мыли в бане, обрабатывали от всякой заразы, давали чистое белье. Там всегда пахло хлоркой – я заходил туда к маме, благо жили рядом. Глядишь, и перепадет что-нибудь. Хлеб тогда давали по карточкам. Детям — по 200 граммов, рабочим – по 600. Карточки отоваривали в «Калининторге» — здание, где сейчас крытый рынок. Конечно, этого мало было, многие умирали. В нашем доме умерла женщина. Я не знаю, откуда взялся гроб, но ее туда положили, а выносить некому. Вот мы, ребятишки, «облепили» его и понесли на улицу. А там уж и лошадка ждала. Женщину повезли в Васильково, а мы тоже увязались: хотелось прокатиться…
В Кувшинове в разных местах стояли мелкие подразделения – на нашей улице, например, солдаты охраняли колодец – все время там стоял часовой. Вот мы с друзьями, трое нас было — я, Колька и Борис — ходили к ним супчику попросить. Нам скажут: «Подождите, ребята, солдаты поедят, потом и вас покормят». Нальют супу горохового – вкуснотища!
Бомбежек я не боялся. Два раза они меня заставали, когда я к тетке на Воровского шел подкормиться – у них там корова была. Штурмовики налетят – я присяду где-нибудь и пережидаю. Смотрю – откидали они бомбы и улетели. Бегу к месту разрыва снарядов – они еще дымятся в снегу. Руку суну – теплые еще осколки-то. Наберу целые карманы – перед ребятами похвастаться. Это потом осколки становились ржавыми, сразу-то они – блестящие. Карманы только вот от них рвались.
Про хлеб
В 1943 году Рудольф пошел в первый класс. Их было два – в каждом по пятьдесят человек, дети разных возрастов: школы-то были закрыты с начала войны.
В 1946 году отменили карточки. Если раньше по ним получали хлеб и другие продукты, хоть понемножку, но каждый день, то теперь магазины надо было брать штурмом.
— Мама в это время уже работала на лесозаводе, так что штурмовать магазины приходилось мне, — продолжает рассказ Рудольф Николаевич. — Очередь в магазин занимали с вечера, писали на руке номер и ждали. Магазинов было немного. В «Калининторге» был немного другой порядок. Там, кстати, и пекарня была, хлеб пекли. Народ одной большой массой толпился у дверей, а пускали внутрь человек по 15-20. Так я приспособился «по головам» ходить. Ну, не совсем по головам – по плечам. Помните, у большого магазина («Крытый рынок») возле двери колонны есть такие, с выступами? Попрошу кого-нибудь, мне помогут забраться на этот выступ. Люди стоят очень плотно, ругаются: «Эй, ты, пацан, на голову не наступи!» — а сделать-то ничего не могут – зажаты сильно. И только двери откроются, я раз-раз и пошел! Прыгну внутрь, а там уже подхватывают: «Не убился?» — это уже счастливчики, что попали в магазин – значит, свой килограмм хлеба получишь. Давали ровно по килограмму. Если буханка весила меньше, давали довесок, который, естественно, съедался сразу. Случалось, после большого магазина успевал и в другой – в очередь. Тогда, гордый, нес домой две буханки хлеба. Но это бывало редко.
Послесловие
После школы была работа, служба в Вооруженных силах, снова работа. И судьбоносная встреча. С Ниной Яковлевной Рудольф познакомился во время работы в тетрадном цехе фабрики. И вот уже более полувека идут они по жизни рука об руку, вырастили сына, поняньчили внучек, дождались правнучки. Время неумолимо. Сегодня среди нас с каждым днем все меньше тех, по чьей судьбе прокатилось тяжелое колесо войны. Но не только помнить павших, важно также беречь и уважать тех, кто жив до сих пор. И благодарить их за память, передаваемую нам и тем, кто будет жить после нас.
Всегда, а не только по торжественным датам.

С. ГЕРБСТ.

Оставить комментарий или два

Главные новости сегодня

УЧРЕДИТЕЛИ РЕДАКЦИИ: администрация Тверской области, администрация Кувшиновского района, Верхневолжская ассоциация периодической печати Тверской области.
УЧРЕДИТЕЛИ ГАЗЕТЫ: администрация Кувшиновского района и редакция газеты "Знамя".
Газета зарегистрирована в Управлении федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и средств массовой коммуникации Тверской области. Регистрация ПИ №ТУ-69-00176.
Главный редактор - Чистякова А. Е.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона.
© 2011-2024 АНО "Редакция газеты «Знамя»" . Все права защищены.
АДРЕС ИЗДАТЕЛЯ И РЕДАКЦИИ: 172110, город Кувшиново Тверской области, ул. Октябрьская, д. 28.
Контактный телефон: +7(48257)4-43-88(факс).
Электронная почта
Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте kuvznama.ru, в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности принадлежат АНО "Редакция газеты «Знамя»", и не подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
По вопросам приобретения авторских прав обращайтесь через форму обратной связи.
Scroll Up